Сегодня в сети появилось видео эфира. Свои комментарии в эфире Первого канала дали родители изъятых детей, министр образования Оренбургской области, уполномоченный по правам ребенка и так далее.
Всегда могут возникнуть синяки. Это дети, они ходят, бегают, это нормальная история. И каждый раз у нас виновные родители в отношении каких-то синяков. 5.35 человеку могут впаять только за то, что ребенок просто убежал за угол, и его заметила соседка. Он будет признан безнадзорным и родителей оштрафуют.
Еще, пожалуйста, один факт. Как комиссия по делам несовершеннолетних может выпустить постановление об изъятии детей, вы же, наверное, в курсе, как это так? У нас в законе этого нет, и не может быть. Как вы спокойно это слушаете?
Прежде всего, мы выезжали, непосредственно, в Тюльпанный вместе с уполномоченным по правам ребенка в Оренбургской области. С родителями нам встретиться, к сожалению, не удалось, это было в воскресенье минувшей недели. Дальше я объясню, почему не получилось. Мы достаточно подробно в течение нескольких часов разговаривали с коллегами из ЦН из комиссии по делам несовершеннолетних, и кто изымал, и кто был инициатором изъятия. И Речь идет о позиции медицинских работников, о позиции системы здравоохранения. К моменту приезда в район у нас медицинские работники, в рамках патронатного учета, туда регулярно выходят. С самого начала медработникам было очень тяжело попасть просто в дом, просто чтобы осмотреть детей.
Также министр рассказал о случае в 2018 году, когда ребенок из этой семьи заболел пневмонией, а родители не обратились за медицинской помощью.
У нас в 18 году была ситуация, когда врач в ходе патронатного выхода в семью на осмотр детей выявляет у одного из детей пневмонию в отсутствии каких-либо сигналов от родителей. То есть, дети с момента выписки из роддома в больнице не бывали ни разу. Медики попасть не могут.
Еще один случай, когда семья из Домбаровского района противилась действиям медиков – 19 мая они отказались показать им новорожденного ребенка. Также было заявлено, что детьми никто не занимался, они не получали нужного ухода. Как следствие – опрелости у младших детей.
19 мая младшего не показывают. Ребенок, который на год, получается, старше, то есть, там двух лет нет ребенку, находится в памперсе. Памперс полон продуктов жизнедеятельности ребенка, грязные пеленки, в доме стойкий запах мочи. Когда ребенка, более старшего распеленали, вот те самые опрелости. Почему вы говорите, что если есть опрелости, то мы сейчас всю страну заберем? Потому что у обычных детей опрелости – это единичная какая-то проходящая вещь.
Для выяснения всей ситуации, которая сложилась с отобранием детей в Домбаровском районе, я и министр Оренбургской области выезжали на место, чтобы выяснить всю ситуацию. Мы встречались со всеми органами систем профилактики. В тот день встретиться с родителями не удалось, чтобы поговорить с родителями, чтобы выяснить эту ситуацию. Их на месте не оказалось. После этого я созванивалась с бабушкой. Бабушка вполне адекватная женщина. Она рассказывала о семье. Она говорила, что родители любящие, заботливые, внимательные. После этого она сказала, где можно встретиться со своей дочерью. Я встретилась с ней в городе Оренбурге, поговорила тоже с мамой и с папой, отложила всю необходимую помощь.
На вопрос о том, что делать семье, чтобы детей вернули обратно, Анжелика Линькова посоветовала им повысить свою компетентность как родителям, а также иметь желание быть со своими детьми. По ее мнению, этой семье можно и нужно дать шанс.
Я полагаю, что шанс всегда дать можно и нужно этой семье. Чтобы сократить эту социальную дистанцию между семьей и органами системы профилактики, родителям, наверное, повысить свою компетентность, умение и желание, я вижу, что есть желание, родители любят детей, родители хотят быть с детьми. Родителям нужно помочь, чтобы они были вместе со своими детьми.
Также Анжелику Линькову спросили, готова ли она участвовать в суде.
Я буду участвовать и готова участвовать в суде в интересах детей и в защиту детей. Я готова работать с семьей.
